За манифест, общую концепцию и ее реализацию на XVI Biennale Architettura будет отвечать архитектурный дуэт из Ирландии – Ивонн Фаррелл и Шелли МакНамара (Yvonne Farrell e Shelley McNamara). По словам Паоло Баратты, они подхватят дискурс, развернутый в минувшем выпуске известным чилийским архитектором в рамках его проекта «Репортаж с фронта». «Выставка Алехандро Аравены предложила посетителям критическое исследование развития мировой архитектуры и продемонстрировала, как квалифицированный запрос со стороны отдельных людей и сообществ встречает эффективный ответ от архитекторов. Она доказала, что архитектура является одним из важнейших инструментов, с помощью которых социум организовывает пространство жизни и работы. Ивонн Фаррелл и Шелли МакНамара продолжат эту линию», – сказал он.

Профессиональный опыт ирландок позволяет предположить, что в экспозиции немало внимания будет уделено теме образования.  Во-первых, потому что бюро Grafton Architects, которое они открыли в 1977 году в Дублине, специализируется на архитектуре всевозможных образовательных учреждений. Их здание для Университета Боккони в Милане удостоилось авторитетной международной премии World Building of the Year в 2008-м, а корпус Университета в Лиме (UTEC, Перу) отмечен наградой RIBA в 2016-м. Во-вторых, у коллег богатый педагогический опыт: с 1976 года они преподают архитектуру в Дублинском универститетском колледже, который сами закончили. Они создали свою архитектурную кафедру в Академии Мендризио (Италия), работали в Йеле, Гарварде и других известных школах. Баратта подчеркнул, что Фаррелл и МакНамара умеют вдохновлять и вовлекать в творческие процессы молодежь.

Намекнул он и на то, что в кураторской экспозиции акцент будет поставлен не только на самих способах преодоления каких-то важных гуманитарных проблем, что превалировало у Аравены, но и на вопросах качества – частного и публичного пространств, урбанистических территорий, ландшафтов и городской среды в целом. Назначенные кураторы, по его мнению, добиваются этой — главной (!) — цели архитектуры собственной рафинированной работой и являются признанными профессионалами. Они принимали участие во множестве архитектурных конкурсов, выставок и конференций, выходили в шорт-лист Премии Стерлинга, в 2002-м получили Серебряного льва Венецианской биеннале, возглавляли архитектурные фонды и не раз судили престижные мировые смотры. Титулованные дамы, однако, вряд ли известны непрофессиональной аудитории, что, похоже, совершенно не смущает оргкомитет биеннале. Он следует путем, проторенным с Аравеной: открывать миру новых практиков и теоретиков, предоставлять площадку для высказывания всем, кому есть что сказать о том, какой должна быть передовая архитектура.

 XVI Биеннале архитектуры пройдет в Венеции с 26 мая по 25 ноября 2018 года.

http://www.labiennale.org/it/architettura/news/

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

На XV Международной архитектурной биеннале в Венеции Россия экспонирует архитектурно-художественный проект V.D.N.H. Urban Phenomenon, рассказывающий о прошлом, настоящем и будущем ВДНХ — наиболее известной и масштабной выставки страны. Выбранная тематика вызвала неоднозначную реакцию в профессиональной среде. Противоположность мнений о российской экспозиции и горячие споры в интернет-пространстве говорят о том, что тема актуальна и требует дальнейшего осмысления.
Предлагается перенести дискуссию о концепции русского павильона этого года из онлайн-формата в офлайн, собрать за одним столом представителей разных мнений и обсудить, на каком фронте сражаются архитекторы в России.

 
Участники дискуссии «Русский павильон на Венецианской биеннале — 2016: pro et contra»:

•    Сергей Кузнецов, главный архитектор Москвы, куратор Русского павильона на XV Международной архитектурной биеннале в Венеции
•    Алексей Новиков, декан Высшей школы урбанистики НИУ ВШЭ
•    Григорий Ревзин, архитектурный критик, партнер КБ «Стрелка», профессор Высшей школы урбанистики НИУ ВШЭ
•    Николай Ерофеев, искусствовед, историк архитектуры, заведующий архивным сектором отдела «Медиатека» в Государственном центре современного искусства
•    Юлий Борисов, соучредитель и главный архитектор бюро UNK project
•    Анатолий Белов, архитектурный критик

 Модератор дискуссии — Вера Леонова, операционный директор Высшей школы урбанистики НИУ ВШЭ.

Организатор: Москомархитектура
Место: Библиотека Ф.М. Достоевского (Чистопрудный б-р, 23)
Время: 20:00
Аккредитация СМИ: пресс-секретарь Москомархитектуры Ульянова Мария press.mka@gmail.com  (не позднее 11 июля 12:00)

Присоединиться к событию на фейсбук:

https://www.facebook.com/events/1207167199293704/

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Фото: Василий Буланов

Сохранить

Сохранить

Cимволом архитектурной Биеннале, открывшейся 28 мая в Венеции, стала фотография Брюса Чатвина. Немецкий археолог Мария Райхе, взобравшись на алюминиевую лестницу (в 1974 году аэрофотосъемка была ей недоступна), изучает геоглифы перуанского плато Наска. Что видит она с высоты? Обширную территорию, давно оставленную обитателями, следы исчезнувшей цивилизации и одновременно то, что там можно увидеть только сверху — рисунки, давно утратившие заложенный в них смысл, но при этом сохранившие свой магнетизм.

Найти ракурс, распахивающий новые горизонты, рассмотреть в проблемных местах, где, как может показаться, архитектура уже исчезла, или куда она вообще еще не ступала, креативный потенциал и точку приложения сил — в такую метафору-призыв превратился снимок Чатвина в контексте этой Биеннале. Ее куратор Алехандро Аравена, получивший Притцкеровскую премию за новые принципы проектирования социальных объектов, по словам авторов концепции российского павильона (комиссар Семен Михайловский, куратор Сергей Кузнецов, сокуратор Екатерина Проничева) ужасно обрадовался, узнав, что темой будет ВДНХ.

Москва переосмысляет и заново открывает для себя и всего мира огромную территорию (310 га), некогда являвшую процветание великой державы и начавшую деградировать с ее распадом. При этом столица России не только исследует и сохраняет уникальную «археологию» своей «Наски», но и наполняет ее актуальным, разнообразным и общедоступным содержанием. В «отвоевании» комплекса у беспорядочной торговли и ширпотребных развлечений, борьбе за умы и сердца посетителей средствами культуры, образования и атрибутов здорового образа, согласно кураторской концепции, и пролегла «линия фронта», отвечающая теме Аравены Reporting from the Front («Репортаж с передовой»).

Одна из сложностей проекта заключалась в необъятности феномена. Надо было показать и грандиозный архитектурно-ландшафтный ансамбль, совмещающий функции экспо, парка культуры и отдыха, и его драматичную историю, и сегодняшнее перерождение, и перспективы развития. Другая сложность —  в том, что здание нашего павильона в Джардини, построенное в 1914 году по проекту Щусева, не слишком подходит для целостного и последовательного рассказа. Пять залов на двух этажах с отдельными входами из года в год заставляют кураторов ломать голову над логикой экспозиции.

Проблему связности повествования оказалось решить проще всего. Главные залы двух уровней соединили винтовой лестницей. Теперь осмотр не разрывается выходом на улицу. Вход — с нижнего уровня, выход — с верхнего. Есть планы сохранить такую структуру павильона для последующих Биеннале. В первом зале, под «Праздничную увертюру» Шостаковича, написанную для ВСХВ в 1954 году,  в тему вводит «видеопрезентация» ключевых исторических фактов и фигур. В ней же говорится о трех возможных сценариях обращения с подобными ансамблями в мировой практике: разрушение (Пальмира), музеефикация (Римский форум, Версаль) и ревитализация.

В конце осмотра, по замыслу кураторов, должно стать ясно, что Москва выбрала для грандиозного памятника советской архитектуры и пропаганды третий путь и сегодня превращает его в пространство равных возможностей, признавая художественную ценность находящихся здесь объектов, независимо от их «первородной» идеологической нагрузки. Такой подход к наследию символизирует лайтбокс, воссоздающий горельеф «Слава советского народа» Евгения Вучетича (1950-1953), обнаруженный в 2014 году во время реставрации центрального павильона ВДНХ за временной деревянной стеной. «Археологическую» линию продолжает зал, названный «Криптой».

В темноте музейного по характеру пространства светятся копии знаковых статуй и элементов скульптурного декора — здесь и «Рабочий и колхозница», и девушки, олицетворяющие союзные республики с фонтана «Дружбы народов», и быки с «Животноводства», вазоны, акротерии со звездами, серпами и снопами, медальоны с фруктами. Далее по лестнице зритель метафорически поднимается из прошлого в настоящее, где круговая видеопанорама (инсталляция арт-группы Tanatos Banionis), составленная из четырех экранов, совмещающих разные планы, переносит его на сегодняшнюю ВДНХ.

Закольцованный ролик за 12 минут позволяет увидеть смену времен года на территории комплекса, ощутить его масштабы с высоты птичьего полета и тщательно изучить детали и декор сооружений, в том числе неразличимые с земли. Виртуальное путешествие сопровождается мажорной голосовой композицией. Картину визуального изобилия, присущего ВДНХ, довершает видеокалейдоскоп из декоративных и природных элементов, вращающийся в куполе над лестницей.

Суть кураторского высказывания материализована в «Лаборатории будущего». В одном из боковых залов, напротив внушительного плана-макета ВДНХ, стилизованного под «материнскую плату», размещены материалы международного воркшопа под руководством Винсента Гуайрта. Студенты из разных стран, в том числе ученики московской «Вышки», представили, какие чудеса могут наполнить территорию комплекса в абстрактном будущем: от всевозможных летающих модулей до диких зверей, разгуливающих по постапокалиптическим руинам павильонов.

Реалистичные идеи развития звучат в видеоинтервью известных западных и российских архитекторов. «Нам важно было показать план ВДНХ как общую матрицу, говоря компьютерным языком — некий «хард», «софт» которого менялся на протяжении 76 лет — менялось название, темы и архитектурные стили. Сегодня эта матрица перезагружается в соответствии с потребностями современного общества»,  — такова главная мысль кураторов, которую они стремились донести до мировой общественности.

В заключительном зале — «Кабинете исследователя» — отражен колоссальный объем научных изысканий, проведённых в рамках проекта. Особенно впечатляют 48 наименований специально изданных книг и альбомов с архивными фото и документами. Ознакомиться с ними можно будет и после Биеннале: экспозицию российского павильона планируется перевести на ВДНХ.

В витринах и выдвижных секциях стеллажей выложены марки, открытки, статьи из советских газет. Словом, об истории ВДНХ, величественности ее ансамбля, о том, сколько труда вложили в него архитекторы, скульпторы, художники, мозаичисты, резчики по дереву и прочие мастера, павильон дает исчерпывающую информацию. И подана она так эффектно, одновременно «хайтечно» и рукодельно, что уже этим Россия, впрочем, не впервые, выделяется из национальных представительств, обживших Джардини. Страны, продемонстрировавшие свою озабоченность проблемами дороговизны жилья, размещения эмигрантов, заброшенных строек, экономии и поиска новых ресурсов, доступности образовательных и медицинских сервисов стремились рассказывать о своих «линиях фронта» просто и минимумом средств.

Содержание российской экспозиции вызвало дискуссии с широким эмоциональным диапазоном. В самом выборе темы, в повышенном внимании к артефактам главной экспо СССР, помимо исследовательского восхищения и уважения к памятнику истории, прочли указание и на имперские амбиции и на другие, связанные с ними, политические ориентиры современной России. Отчасти, наверное, это можно объяснить тем, что ВДНХ гораздо ближе к нам по времени, чем рисунки Наски к современным перуанцам, и смысловой заряд всех элементов ее ансамбля, не говоря уже об открыто несущих коммунистическую символику, настолько силен и так давит на подсознание, что от него еще невозможно абстрагироваться. Не смог даже совсем молодой человек, студент Санкт-Петербургского государственного академического института им. И.Е. Репина Алексей Резвый, посвятивший ВДНХ серию графических листов. В «Кабинете исследователя» выставлены его акварельные отмывки фасадов, планов и разрезов построек комплекса и фантастические композиции по мотивам его убранства.

Рисунки хорошо, качественно сделаны, и в этом смысле, как и копии скульптур на первом этаже, отвечают задаче кураторов показать преемственность художественного мастерства в отечественной архитектурной школе. Однако, общее настроение — мрачный колорит ряда листов, девушки-«зомби» с недобрыми лицами, поедающие мороженое и гладящие кроликов, быки с трагическими гримасами, статуи-идолы — заставляют думать, что автор, вольно или невольно, осмысляет памятник в семантическом поле его прошлого, а не с беспристрастной исследовательской позиции сегодняшнего дня, в котором ВДНХ наполняется новой жизнью.

Такая рефлексия, конечно, нужна и имеет право на существование в этом проекте, но заостряет остающиеся от увиденного вопросы: где между обстоятельно исследованным, прочувствованным прошлым и фантастическим будущим настоящее? Где преобразования, превращающие ВДНХ уже сегодня во всем интересное, доступное, комфортное и просвещающее пространство? Возможно, таких  вопросов было бы меньше, если бы визуальный ряд содержал больше сюжетов о том, как люди проводят время здесь сейчас, о том, как на смену рынку пришли спорт, наука и современное искусство, о городской ферме, о новых строящихся объектах?

На следующий день после презентации павильона России журналисты обсудили, о чем он и почему снова разительно отличается от экспозиций других стран, с куратором проекта V.D.N.H. Urban Phenomenon, главным архитектором Москвы Сергеем Кузнецовым. Его комментарий проливает свет на многие нюансы концепции — и на выбор темы, и на ее подачу.

Сергей Кузнецов: «Надо констатировать, что есть некая постоянная противофаза взглядов европейской продвинутой общественности и взглядов общественности российской. Она определяется исторической разницей путей развития. Когда у нас была гонка за всем дешевым, компактным, пуританским и массовым, типа хрущевских пятиэтажек, Европа гналась за качеством жизни, боролась за комфорт и интересы индивидуумов. Сейчас, когда мы акцентируемся на таких проектах комфортного пребывания в городе, развивающих и расширяющих кругозор, как ВДНХ, мы наблюдаем, что Европа показывает возможности массового упрощения, «шеринга» всего со всеми, коммунального общежития, использования минимальных радостей жизни для ее довольно скромного обустройства. Если бы на этой Биеннале выставились наши проектные институты 1960-х годов, это, наверное, был бы фурор.

Мы же старались насытить наше пространство красотой в каждой детали. На мой взгляд, общение с архитектурой должно доставлять глазу наслаждение. Даже если ты не понял, о чем рассказывают. И мы в этом плане оказались в противофазе вот с этим общим трендом на всеупрощение. Все рассказывают про идеальный для них мир, про то, чего им не хватает. Вот такая прекрасная, насыщенная Венеция — она у европейцев есть. И они говорят: давайте рассмотрим прелесть пустырей, окраин и городских помоек. А у нас есть все это: мы проходили коммунальные квартиры, и считаем тяжелым наследием микрорайоны. Мы этому не радуемся. Мы с этим живем.

Когда было решено показать на Биеннале то, что происходит в Москве, у нас было очень много тем, в том числе — новое качество комфорта в массовом жилищном строительстве. При этом мы можем представить реальные вещи, которые уже строятся. Однако качество жизни определяется не только квадратными метрами, но и ощущением от больших пространств, культуры города в целом. И нам показалось, что эта тема даже важнее, чем тема обеспечения людей жилыми ячейками. Даже если вы обеспечите ими всю первую волну эмигрантов, вы не преодолеете культурный разрыв, напротив, противоречия будут нарастать. Мы хотели показать проект, который работает с городской культурой — на общей основе, для всех, повышает средний уровень восприятия мира. И город в эту историю вкладывается очень серьезно.

Да, мы при этом используем архитектурный генератор, созданный нашими предшественниками. Да, когда-то он был витриной СССР, «показухой», рекламой, но очень талантливо сделанной. Потеряв первоначальную идеологическую нагрузку, он остается рекламой — рекламой Москвы. Мы недавно встречались с Томасом Притцкером, человеком, представляющим и бизнес, и архитектурную общественность. И он сказал, что Москва очень квалифицированно и элегантно продает себя на Биеннале мировому сообществу.

Идея нашей экспозиции в первую очередь заключалась в том, чтобы заинтересовать людей феноменом, поразительно малоизвестным за рубежом. Мы хотели показать всю плотность ощущений, которую переживают посетители ВДНХ — от пространств, архитектуры, природы. Да, может быть, и был смысл заполнить все залы историей «было-стало», была выставка гробов и кошек  — стали Политех и РОСИЗО, но такого в мире много: пришли, все почистили, заполнили искусством, а такой уникальной основы нигде больше нет. Нам хотелось рассказать о ней как можно больше. Не исключаю, что в формате краткого высказывания что-то важное осталось за кадром, но мы проделанной работой гордимся».

В заключении добавим, что гордиться есть чем. За этим кратким, но информативным, сильным и, если подумать, очень смелым высказыванием стоит титаническая работа команды из более, чем 100 человек. Павильон России, один из немногих, может быть интересен широкой, а не только профессиональной публике, и для Венецианская биеннале архитектуры, идущей шесть месяцев (до 27 ноября), — это безусловное благо.

Павильон России на XV Международной российской биеннале:

Организатор: Министерство культуры РФ при поддержке Правительства Москвы

Концепция выставки: Сергей Кузнецов, Екатерина Проничева, Семен Михайловский

Дизайн выставки: Сергей Кузнецов, Агния Стерлигова

Разработка контента: Варвара Гогуля, Екатерина Мочалина, Павел Нефедов

 
Участники выставки:

Графика: Алексей Резвый, Марианна Пискунова

Видеоинсталляция: Tanatos Banionis

Скульптура: Георгий Браговский, Иван Савенков, Вадим Бандарец, Кирилл Бобылев, Владимир Бродарский, Алексей Глухов, Евгений Гоманов, Александр Жидков, Сергей Кныш, Александр Кныш, Илья Коротченко, Илья Савенков, Иван Седов, Артем Сюлев, Серафим Черный, Мария Чигрина

Консультант: Кристин Файрайз

Координатор: Ирина Кузнецова

Реализация проекта: VELKO GROUP

Тексты: Анна Мартовицкая, Анатолий Белов

Партнер проекта: Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А.В.Щусева.

Партнер культурной программы: RDI.Creative

Организатор образовательной программы: Высшая школа урбанистики НИУ ВШЭ и Институт передовой архитектуры Каталонии (IAAC)

PR сопровождение: «Креативный Класс»
 

Фото: Василий Буланов, предоставлены пресс-службами

В декабре 2015 года стало известно, что экспозиция Павильона России на предстоящей Венецианской биеннале (28 мая — 27 ноября) будет посвящена ВДНХ. Почему именно этот объект оказался в центре внимания? Как он пересекается с общей темой «Репортаж с фронта», заявленной куратором биеннале Алехандро Аравеной? Какие аспекты прошлого, настоящего и будущего грандиозного комплекса, и каким образом, будут представлены в специфическом пространстве, созданном еще в 1914 году по проекту А.В. Щусева? На эти и другие вопросы отвечали на состоявшейся сегодня пресс-конференции в ТАСС комиссар павильона России Семен Михайловский (директор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина Российской академии художеств), куратор павильона России Сергей Кузнецов (главный архитектор Москвы) и сокуратор Екатерина Проничева (генеральный директор ВДНХ).

Экспозиция будет носить название V.D.N.H. URBAN PHENOMENON. Главный смысл латинского написания русской аббревиатуры через точки, судя по комментарию Семена Михайловского, состоит в том, чтобы посетителям биеннале было легче запомнить аутентичное название выставки и без труда найти информацию о ней в Интернете. Расширение URBAN PHENOMENON, добавленное Сергеем Кузнецовым, раскрывает выбранный угол зрения. ВДНХ будет представлена как феноменальное городское явление, уникальный исторический ансамбль, который сегодня переживает ренессанс, и интерес к нему может объясняться уже этим. Кроме того, данный объект отлично поддается рассмотрению с точки зрения, предложенной Аравеной. Чилийский архитектор, ставший в этом году Притцкеровским лауреатом, по словам Сергея Кузнецова, является символической фигурой нашего времени и проводником идеологии, «которая говорит не о дизайне, стилистике и внешнем виде архитектуры, а о ее социальном, экономическом и политическом аспектах».  

Комплекс ВДНХ, созданный в 1939 году, в советское время был не просто Выставкой достижений народного хозяйства, повествует кураторский манифест, а социальным проектом – моделью идеального мира, объединяющего людей разных народностей, предоставляющего всем равный доступ к информации, впечатлениям, разнообразным возможностям досуга. Это место всегда было популярным и многолюдным, однако перемены, происходящие в стране, влияли на то, что именно он мог предложить своим посетителям. В 1990-х, когда комплекс превратился в большой хаотичный рынок, на первый план вышли консюмеризм и незамысловатые развлечения, при этом территория, ее архитектурные памятники и ландшафт деградировали.

В настоящее время Москва, взявшая управление ВДНХ в 2014 году, ставит цель превратить территорию площадью 500 га в универсальный культурно-образовательный центр, где всем горожанам и гостям столицы, будет доступен широкий спектр сервисов – культурных, спортивных, рекреационных. В борьбе за качество архитектуры и жизни в городах Алехандро Аравена объявил главной урбанистической ценностью общественные пространства. На ВДНХ создается общественное пространство нового качества, где борьба за аудиторию ведется интеллектуальными инструментами, и линия фронта, пояснил главный архитектор Москвы, проходит в каждом посетителе, в том, что он будет готов воспринять от обновленной территории. В этом заключается суть кураторской концепции. Аравена с ней уже ознакомился, и подтвердил, что она полностью соответствует его месседжу, признался даже Cергею Кузнецову, что у него мурашки побежали от того, насколько точно его поняла команда российского павильона.

Будущее ВДНХ будет преподнесено публике как лаборатория, где придумываются и апробируются новые городские смыслы и форматы, которые потом могут использоваться и за ее пределами. Важной частью экспозиции станут исследования, предполагающие различные сценарии развития комплекса, проведенные российскими архитекторами, урбанистами, социологами и специалистами из других областей, а также мнения и идеи представителей мирового сообщества.

Екатерина Проничева в своем выступлении подчеркнула, что большая часть работы по перепрограммированию территории ведется в диалоге с горожанами и экспертами, и экспозиция на Венецианской биеннале тоже должна стать форумом, местом дискуссий и обсуждения. «Когда в 2014 году Москва получила ВДНХ, перед нами встало много вопросов. Как жить с архитектурным наследием советской империи? Как внедрить новые функции? Как город мечты должен взаимодействовать с жителями, посетителями? Это пространство являлось витриной большой страны, и такие ожидания от него остались, поэтому оно должно предъявлять самые передовые, лучшие практики, и сейчас мы понимаем, что это культурные практики. В планах развития, особенно архитектурного ансамбля центральной части  –  музеефикация павильонов и создание в них центров, где посетители смогут увидеть самые интересные, актуальные выставки», – поделилась она тем, что в ближайшее время ждет комплекс.

В стремлении сохранить интригу и эффект премьеры спикеры старались не углубляться в детали содержания и дизайна экспозиции. Рассказали только, что история будет развернута во всех пяти залах разделенного на два уровня павильона. Богатую «материальность», синтез искусств комплекса представят некие артефакты, и в связи с этим в проект вовлечена большая команда художников, скульпторов и других мастеров. Великолепие ансамбля ВДНХ будет также продемонстрировано посредством мультимедийной инсталляции, созданной по «последнему слову техники».

Семен Михайловский проанонсировал участие в проекте студентов различных вузов. В частности, публика увидит посвященные павильонам аналитические рисунки студента третьего курса Института имени И.Е. Репина Алексея Резвого. «Молодые люди сегодня открывают для себя ВДНХ, как когда-то, в XVIII веке, лондонское «Общество дилетантов» открывало памятники античности», – заметил комиссар.

Выставка в Павильоне России обещает стать открытием и для большинства посетителей биеннале: феномен ВДНХ заключается и в том, что, несмотря на все величие и размах, этот комплекс не слишком известен за рубежом. Однако у всех иностранных экспертов, которым его показывали, как говорят кураторы, он неизменно вызывал восторг, что позволяет верить в успех российского павильона и на XV Венецианской архитектурной биеннале (о предыдущих удачных экспозициях России см. здесь и здесь).

 «В сотрудничестве с Министерством культуры и Комиссаром павильона С. Михайловским  Москва приняла решение выбрать для экспозиции павильона России тему ВДНХ. Это интереснейший пример, когда территория с богатой историей, архитектурой, разными культурными слоями, пережив период запустения, активно преображается, причем главным инструментом возрождения становится культурная функция. Мы считаем, что ВДНХ достаточно точно отражает тему нынешней биеннале, объявленную куратором Алехандро Аравеной. Причем, активное внедрение объектов культуры показывает нам модель развития не только самого ансамбля, но и территории города в целом», — сообщил главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.

Возрождение ВДНХ как многофункционального и мультиформатного культурного центра Москвы ведется Правительством Москвы с 2013 года.
Идеология павильона, куратором которого выступит Сергей Кузнецов, а сокуратором — генеральный директор ВДНХ Екатерина Проничева, будет анонсирована в январе 2016 года.

Екатерина Проничева: «Современную ВДНХ по праву можно назвать абсолютно новым общественно-социальным явлением. Открытость территории, наличие насыщенной и интересной культурной повестки, большая доступность для посетителей, в отличие, например, от музеев и концертных залов, которые имеют ограничения по площади, - это и многое другое позволяет Выставке не только привлекать намного больше людей, но и формировать новое культурное пространство, отвечающее высоким потребностям современного горожанина в качественном культурном отдыхе».

Комиссаром павильона России, как и в прошлом году, выступает ректор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Репина РАХ Семен Михайловский, почетный профессор Московского архитектурного института и Шэньчжэньского университета, член-корреспондент Российской академии художеств, член Совета при Президенте Российской Федерации по культуре и искусству, член Совета по культуре при губернаторе Санкт-Петербурга, член президиума Российской академии художеств.

В 2016 году архитектурная биеннале в Венеции пройдет с 28 мая по 27 ноября. Ее куратором станет чилийский архитектор Алехандро Аравена – член жюри Притцкеровской премии, зарубежный член Королевского института британских архитекторов (RIBA). Тема биеннале 2016 года – «Reporting from the Front» (дословно «Репортаж с фронта»). Слово «Front» в девизе куратора обозначает границу, край, место битвы за качество жизни. В центре внимания биеннале – социальная роль архитектуры и проекты, работающие с качеством городских пространств.
 

До сих пор страны-участницы Архитектурной биеннале в Венеции рассказывали в своих павильонах о насущных проблемах и достижениях, не особо заботясь о том, насколько экспозиция отвечает теме центральной кураторской выставки. На этот раз все не так. Куратор Рем Колхас постановил, что прежде чем двигаться в будущее, самое время – поставить некую точку и окинуть критическим взглядом прошлое, чтобы понять, как архитектура стала такой, какая есть. Поэтому для национальных высказываний был придуман отдельный сюжет «Absorbing Modernity: 1914-2014»: каждой стране предлагалось пересмотреть, что происходило с ее архитектурой в минувшие сто лет и показать, как она встречала, впитывала, поглощала или как-то по-другому воспринимала современность с ее глобальными вызовами и тенденциями.

Большинство экспонентов добросовестно откликнулось на призыв куратора и слилось в довольно стройный хор голосов, где-то монотонно, где-то с выражением вещающих о локальных версиях модернизма с акцентом на развитии панельного домостроения. Россия выступила в этом хоре с динамичной, многослойной и визуально неожиданной концепцией «Fair Enough» («Достаточно справедливо» или «Хватит ярмарки»), подготовленной Институтом медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка». Кураторы Дарья Парамонова, Антон Кальгаев и Брендан Макгетрик решили не просто проанализировать и продемонстрировать знаковые «наработки» и открытия отечественной архитектуры, но одновременно показать их  жизнеспособность в современном мире и перспективы на глобальном архитектурном рынке.

Под красноречивым слоганом «Russia’s Past, Our Present» («Прошлое России – наше будущее!») в павильоне, построенном по проекту А.В. Щусева, развернулась самая настоящая ярмарка, ЭКСПО, воспроизведенная с ошеломляющим, местами гипертрофированным и тем самым разоблачающим себя реализмом. На стойке-ресепшн, как полагается, посетителей встречали красавицы в приторно розовых блузках и мини-юбках, больше, правда, напоминающие стюардесс, чем работниц бизнес-фьеры. Главный зал был поделен на два десятка пластиковых боксов с разнообразным «товаром», которым бойко, под вывесками с говорящими названиями фирм, торговали их улыбчивые представители. Следует отметить, что облик представителей удивительным образом соответствовал брендам.

Самый масштабный двухуровневый стенд закономерно заняла межконтинентальная архитектурная корпорация Shсhusev Architects. На нем лучезарный менеджер с приятным американским акцентом рассказывал про замечательную компанию, готовую по заветам великого Щусева, отличавшегося талантом многогранным и гибким, построить вам хоть храм в псевдорусском стиле, хоть мавзолей. Фанаты российского сериала «Интерны», конечно, узнали бы в лучезарном менеджере актера Одина Ланд Байрона, играющего начинающего врача-экспата Фила Ричардса. Но скорее всего при попытке взять автограф Один ответил бы, что это не он.

Блестяще исполнял свою роль и представитель фирмы с гордым названием Estetika Ltd. Выступая на фоне черных лаковых стен и горящих золотом элементов традиционного резного декора, под лозунгом Eternal Russian он представлял вечный неорусский стиль, способный даже утилитарный небоскреб в деловом центре превратить в дивное произведение искусства.

«Мы вчера как раз разговаривали с Сергеем Кузнецовом о проблемах национальной идентичности в отечественной архитектуре, показывали ему наши предложения. Он согласился, что в «Москва-Сити» было бы уместно построить что-нибудь эдакое», –  уверял молодой человек с внешностью героя русской сказки и демонстрировал на экране циклопическую шишку в колоре одного из куполов Храма Василия Блаженного.

На стенде Аrk-Stroy подтянутый юноша, одетый в стиле «милитари» во все черное, предлагал воспроизвести в любой точке земного шара московский «Дом-корабль на Тульской», построенный для служащих Министерства атомной энергии СССР. Экспериментальная, сейсмоустойчивая конструкция, разработанная в годы Холодной войны, «на всякий случай» была воплощена в суперпрочном железобетоне. Такой дом-ковчег на 1000 квартир мог бы стать надежным убежищем от многих природных и техногенных катаклизмов и даже от нашествия инопланетян, что иллюстрировал плакат на стене.   

Если вам нужно здание для какой-то коллективной активности, российская архитектура в свое время выдала превосходную модель в виде Дома Наркомфина. Предприимчивая компания NARKOMFIN™ предлагает преобразовать творение Моисея Гинзбурга в современное студенческое общежитие или в подростковую колонию или в элитный спа-центр. К услугам клиента —  широкий спектр отделок и вариантов планировок.

Требуется внедрить какую-нибудь идею или идеологию в массовое сознание? Российский павильон отсылает к опыту московского метро, апроприированному организацией Moscow Metro Worldwide.

Хотите, чтобы дети выросли развитыми личностями, а не потребителями? Забудьте о фейковых замках «Диснейлендов». Стройте в своих городах центры детского творчества в модернистком стиле по образцу Дворцов пионеров, возводившихся в СССР. Проекты заказывайте у Young Pioneer Palace Atelie.

Ищите новые формы в архитектуре? Не мучайтесь – возьмите из каталога Shaping inspiration, cобравшего и обобщившего до геометрической первоосновы самые энергичные и креативные сооружения русского авангарда, совмодернизма и постмодернизма. 

Российский совет по ретроактивному развитию призывает не сносить исторические сооружения, но если такая неприятность случилась, может воссоздать памятник точь-в-точь как было. Правоту позиции подтверждает примерами восстановленного Храма Христа Спасителя в Москве и Городского Дворца в Берлине, реконструкция которого завершится к 2019 году.

Противоположную идею обращения с наследием в соседнем боксе продвигает конкурирующая фирма Financial Solutions. Зачем строить в точности как было, если можно лучше? Она берется за апгрейд памятников, опираясь на такие прецеденты, как Военторг и гостиница «Москва». Тут же на стенде демонстрируется макет Шуховской башни, врастающей в торговый центр с подземной автостоянкой. «Ну а зачем она просто так будет стоять, можно же внутри что-нибудь полезное сделать», –  спокойно рассуждал представитель компании.

И если до этого искушенный посетитель охотно участвовал в перформансе и заинтересованно вникал в особенности продукции небывалых фирм, то здесь ему должно было стать как-то не по себе. В каждой шутке, как говорится... Фотограф Юрий Пальмин на круглом столе в МА, посвященном Биеннале, признался, что для бокса Financial Solutions кураторы заказали ему сфотографировать Военторг и гостиницу «Москва» так глянцево и красиво, чтоб «до тошноты». Делясь впечатлениями заметил, что российский павильон ему в этот раз очень понравился, «страшно понравился, потому что местами действительно становилось страшно».

Надо сказать, что среди перформеров, представлявших липовые компании, профессиональным актером был лишь вышеупомянутый Один. Еще один актер сыграл охранника, ключевую фигуру любой выставки. Остальные стендисты – известные архитектурные критики, исследователи, журналисты, социологи, со многими из которых кураторы павильона консультировались, выбирая темы. «Cпектакль» длился все дни превью, потом его герои вернулись домой. Если вы придете в российский павильон в Джардини сегодня, то разобраться что к чему среди опустевших стендов помогут итальянские консультанты, получившие подробные инструкции. Есть аудиогид, который можно скачать в Интернете и прослушать как экскурсию с кураторами. Но это уже немного не то.

Жюри Биеннале оценило задумку и драйв российской ярмарки идей «Специальным упоминанием». В кулуарах поговаривали, что могли бы дать и «льва»,  но поскольку «Стрелка» в каком-то смысле – детище Колхаса, запускавшего ее учебную программу, и вообще сама история Fair Enough получилась вполне в духе его собственных исследований, развернутых в Центральном павильоне и Арсенале, то жюри посчитало, что это будет «не комильфо». Однако и «Специальное упоминание» второй год подряд для российского павильона –  отличный результат. О том, как он был достигнут, какие смыслы вкладывались в концепцию, какие впечатления остались от работы на выставке нам рассказали Дарья Парамонова и Антон Кальгаев.

Антон Кальгаев:
«Кураторскую команду сформировала директор «Стрелки» Варвара Мельникова. Мы все знали друг друга, но вместе до этого никогда не работали. Нельзя сказать, что у нас было какое-то явное разделение обязанностей. Все занимались всем, вместе критично пересмотрели множество вариантов. К финальной концепции пришли где-то в сентябре. Но изначально знали, что хотим показать не линейную историю развития архитектуры России за 100 лет, а всю сложность процесса модернизации страны, его разнонаправленность, в результате которой мы сейчас имеем такой многоскладчатый архитектурный ландшафт. Двадцать представленных историй – это диагностика современного состояния архитектуры, реакция на идеи, запросы, с которыми сегодня работают архитекторы по всему миру. Они все вполне реальны. Другое дело, что лучше бы некоторые из них не работали, как Financial Solutions например, но ведь такая логика, как это ни ужасно, cуществует. Кто-то из критиков даже сказал про реконструкцию Шуховской башни: «А что? Неплохая идея».
Кроме самого контента, нам нужно было найти универсальный формат его подачи. Международная ярмарка – воплощение общедоступного языка трансляции идей по всему миру. Название Fair Enough («Достаточно справедливо» и «Хватит ярмарки» ) – игра слов, выражающая наше честное критическое отношение к Биеннале как к архитектурной ярмарке и к состоянию архитектуры в России. Двусмысленность, игра слов присутствуют и в названиях фирм и их слоганах, что говорит о неоднозначности, парадоксальности процессов, представленных в каждом боксе. Есть нечто парадоксальное и в том, что мы рассказываем о возможности применения идей советского времени в капиталистическом мире. Любопытно, что иностранцы в большей степени понимали иронию, метафору. Что касается русской публики, то она вообще склонна посыпать голову пеплом. Многие из соотечественников  увидели лишь злую пародию, панегирик по русской архитектуре, кому-то был неприятен сам язык ярмарки».

Дарья Парамонова:
«Нам было важно –  так важно, что мы это даже вынесли в название павильона –  максимально правдоподобно описать сегодняшнюю ситуацию в России. В предыдущие годы национальные павильоны делали абстрактно красивые проекты, пытаясь выглядеть в глазах иностранной аудитории лучше, чем есть на самом деле. Но стремление казаться, а не быть всегда считывалось. Мы не хотели ничего изображать, мы хотели быть. Поэтому такой формат, такая концепция, такое название. Россия часто старалась представить себя немного мистической, утонченной, со своими специфическими образами, которые не всегда были понятны миру. Мы ставили задачу интеграции в международный архитектурный дискурс, стремились показать, что тоже являемся частью глобализированного процесса поглощения языком модернизма всего и вся. В стремлении к правдоподобию выбрали формат ярмарки – так выглядит репрезентация архитектуры в Москве, начиная от АРХ Москвы, заканчивая рынком строительных материалов. Мы очень тщательно изучили примеры, ездили по экспо-центрам, чтобы воссоздать эстетику и застройку до мелочей. Правдоподобие заключается и в истории про гибкость архитекторов, про их способность приспосабливаться к рынку. На что есть заказ, то и предлагаем. Хоть небоскребы в неорусском стиле, хоть Лисицкого. Я не могу сказать, что это критика, отнюдь нет, судить зрителям. Есть хорошие идеи, есть предостерегающие, но факт в том, что покупается и продается все что угодно.
Нас особенно порадовал процесс самой ярмарки. Не было уверенности, что «продажи» пойдут. Все могло бы выглядеть несколько искусственно, но результат превзошел ожидания. Были люди, которые серьезно воспринимали все происходящее, спрашивали, как можно связаться с компаниями, оставляли визитки, хотели где-то у себя построить нечто подобное. Если считать экспозицию тотальной инсталляцией, то она нам удалась. Потому что момент, когда не можешь понять, насколько все выдумано, сработал. Отъезд перформеров после превью – продуманная история. В этом тоже есть ирония: над форматом Венецианской архитектурной биеннале. Ведь все это грандиозное шоу по сути рассчитано на первые дни – на жюри, на критиков. Основной наплыв посетителей и живое общение происходят в самом начале. А если приехать через неделю, то есть ощущение, что вы опоздали на праздник, все каталоги и сувениры розданы, все специалисты разъехались, и вы ходите по гигантским пустым пространствам. Вот и наш павильон сейчас намеренно производит впечатление опустевшей ЭКСПО».

С 21 июля на «Стрелке» пройдет серия дискуссий «Неделя Биеннале+», во время которых кураторы и участники перформанса поделятся своими впечатлениями, расскажут о том, как выбирались те или иные темы. Возможно, даже будет воссоздан фрагмент самого павильона.

21 июля на «Стрелке» в рамках «Недели биеннале» кураторы выставки Антон Кальгаев, Брендан Макгетрик и Дарья Парамонова, а также графический дизайнер проекта Мария Косарева представят экспозицию в русском павильоне и самые интересные из архитектурных идей, которые были показаны в Венеции. В следующие четыре дня пройдут дискуссии с участием кураторов, участников перформанса и приглашенных экспертов, посвященные применимости архитектурных идей, представленных на выставке, а также реакции посетителей Российского павильона. Неделя завершится вечеринкой в венецианском стиле во дворе «Стрелки» в субботу, 26 июля.

Расписание недели:
21 июля, 20:00 // Fair Enough — ярмарка идей
22 июля, 20:00 // Архитектура и образование
23 июля, 20:00 // Мифология архитектуры
24 июля, 20:00 // Архитектурная «гибкость»
25 июля, 20:00 // Неприкасаемые
26 июля, 20:00 // Feedback

Подробности на сайте Института: http://www.strelka.com/full-calendar/?lang=ru#05

Сайт проекта Fair Enough http://www.fairenough.ru/

14 Венецианская биеннале архитектуры работает до 23 ноября.

www.labiennale.org

Крыши, потолки, фасады, стены, полы, окна, двери, коридоры, лестницы, туалеты и прочие внешние и внутренние составляющие сооружений оказались в центре внимания на 14-й Международной выставке архитектуры в Венеции (7.06 - 23.11), став героями экспозиции Elements of Architecture в Центральном павильоне в Джардини. Выступая 5 июня на пресс-конференции, куратор Рэм Колхас подчеркнул, что программа, разработанная его командой, носит исследовательский характер. Если предыдущие Биеннале привлекали публику новыми амбициозными проектами, творчеством архитекторов с громкими именами, то Fundamentals (основы — англ.) обращается к материальным, социальным, политическим и экономическим основам архитектуры, рефлексирует над процессами, которые привели ее к современному состоянию.

Часть «Элементы архитектуры» — про материальное. Это гигантская энциклопедическая работа, проделанная за два года в сотрудничестве с Высшей школой дизайна Гарвардского университета. Авторы исследования буквально разобрали здания на детали, изучили и представили, как менялось со временем то, с чем мы тактильно и визуально, и чаще всего безотчетно, соприкасаемся каждый день. По итогам этого труда была выпущена книга, а для выставки отобраны самые любопытные или малоизвестные эпизоды из истории вышеперечисленных элементов архитектуры
Экспозиция затрагивает не только трансформацию их форм (иконографию), но и смыслов  (иконологию).

Первое, что видят посетители — подшивной потолок в разрезе, обнажающем его главное предназначение — скрывать коммуникации. А над ним высится ренессансный купол, росписи которого предъявляют не слишком востребованную модернизмом эстетическую и утраченную нарративную функции потолков.

Дизайн некоторых залов воссоздает представленные в них элементы, в том числе как часть исторически значимых интерьеров. Комната, рассказывающая про балкон, включая его политическую роль трибуны, завершается арабским балкончиком, закрытым резными решетками. Большую часть помещения, посвященного лестницам, занимают ступени, приглашающие присесть, посмотреть видеоинтервью всемирно известного исследователя лестниц Фридриха Милке и заодно вспомнить о прошедшей сквозь века идее амфитеатра.

Фотографии с вариациями коридорных планировок размещены в пространстве, организованном в виде лабиринта узких переходов. Некоторые залы устроены, как складские и фабричные помещения, в одних высятся стеллажи с грудами балясин, в других стоят работающие станки, например, тестирующие стеклопакеты, и ящики с полузаготовками.

Где-то авторы, оправданные научным подходом, с энтомологическим удовольствием демонстрируют многочисленные разновидности дверных ручек, сопоставляют унитазы разных времен, перечисляют формы окон. Выставка показывает технологическую изнанку архитектуры, строительную кухню, производит ее основательную инвентаризацию. Для чего и кого? Первое ощущение, что в большей степени не для архитекторов — они и так должны все это знать, — а для простых любознательных смертных, которым интересно устройство и состав вещей, какими они были и какими стали. Общечеловеческий смысл экспозиции сконцентрирован и в нарезке фрагментов из культовых фильмов, в которых люди так или иначе, порой курьезно или драматично, взаимодействуют с элементами архитектуры. «Но все-таки, где же здесь архитектура?», – вопрошают пристрастные журналисты, рассматривая достижения инженерной мысли.

Архитектура в истории Колхаса незримо стоит за судьбоносными инновациями, меняющими облик зданий, такими, как например, лифты и эскалаторы, появление которых в начале XX века, обусловило вертикальное развитие сооружений. К подобного рода революционным изобретениям выставка причисляет полы, аккумулирующие энергию танцующих людей, медиафасады, позволившие зданиям «заговорить», вертикальное озеленение, способное превратить «каменные джунгли» в настоящие.

Разбирая сооружения по частям, экспозиция аналитично и беспристрастно показывает архитектуру как объект прогресса, оставляя оценку его путей всем зрителям, а практические выводы — непосредственно архитекторам.

Cайт Биеннале: www.labiennale.org

Художник, путешественник, моряк-подводник Александр Пономарев, архитекторы-изобретатели Алексей Козырь и Илья Бабак, фотограф и исследователь океана Сергей Шестаков сделали выставку под названием «Архитектура миражей». На небольшой площадке, отведенной Украине в комплексе залов «Арсенала», представлены проекты двух уникальных сооружений, перемещающихся по воде - «Персонального плавучего музея» и «Музея современного искусства для полярных зон».

У каждой концепции Александра Пономарева, много работающего с водой и связанными с ней механизмами, есть своя захватывающая предыстория. В основе этого проекта - экспедиция, которую художник совершил на украинскую полярную станцию «Академик Вернадский», где ему удалось заснять на фото и видеокамеру удивительный оптический феномен - антарктические миражи. Эфемерные структуры, напоминающие вершины айсбергов, появляются иногда на горизонте, меняют конфигурацию и тают в воздухе.

Идеей воспроизвести этот эффект в архитектурном объекте Александр поделился со своим приятелем, архитектором Алексеем Козырем, которого давно увлекает тема разнообразных трансформаций и растворяющихся границ. Идея вдохновила, и Алексей Козырь с коллегой Ильей Бабаком разработали два беспрецедентных проекта.

«Персональный плавучий музей» - платформа водоизмещением 1800 тонн и длиной 78 метров располагает выставочной площадью в 1844 квадратных метров. Два зала кубической формы стационарно находятся в подводной части, а три подобных куба могут менять положение – возвышаться над поверхностью палубы или погружаться в недра платформы. У каждого мобильного объема наверху свой сценарий для фасадов, отражающий разные состояния H2O - твердое, газообразное, жидкое. С помощью специальных генераторов первый куб покрывается льдом, второй окутывается паром, по третьему стекает вода. В общем, фантасмагорическое должно быть зрелище. Как мираж в Антарктике.

«Музей современного искусства для полярных зон» - проект, не менее удивительный. Это длинное (160 м), похожее на ложку судно, доплыв до места дислокации, совершает невероятный кульбит - переворачивается на 90 градусов и принимает вертикальное положение. Наверху остаются ярусы с номерами отеля, способного вместить 60 человек, а под воду уходит «ручка ложки» – капсула с выставочным залом, куда посетители спускаются на батискафе.

Предполагается, что плавучие музеи будут точками притяжения для путешествующих по Антарктике. Впрочем, это не единственный возможный пункт назначения. «Наши сооружения могут появиться везде, где позволит фарватер. Хоть в Москва-реке, у Парка Горького например. Для второго музея, пожалуй, мелковато, а первый вполне пройдет», - мечтает Александр Пономарев.

В пространстве выставки о проектах рассказывали макеты, видеоролики с 3D-моделями и зарисовки Александра, сделанные на старых морских картах. «Важно было привнести в экспозицию элемент живой, ручной работы», - заметил он. Надо сказать, что этим павильон Украины отличался от других выставок Биеннале, где в целом было мало графики, созданной вручную.

В одном из отсеков украинской экспозиции лежали ковры и подушки. Посетители, устроившись на них и надев специальные очки, могли «погрузиться в глубины океана» вместе со спроецированным на потолок фильмом Сергея Шестакова. Мастер, известный съемками в труднодоступных местах планеты, в свое время тоже посетил «Академика Вернадского».

«Вместилищем» для экспонатов стал павильон, спроектированный Алексеем Козырем. Легкую, сборно-разборную конструкцию на деревянном каркасе он неслучайно обтянул льняным полотном: текстура полупрозрачных слоев ткани создает иллюзию взгляда сквозь воду. Самоценность этого архитектурного объекта подчеркивается отдельным названием - Gaze (пристальный взгляд - англ.).

На вопрос, почему такая мощная «московская сборная» выступает за Украину, Александр Пономарев ответил гордо: «Казацкие корни». Он родился в Днепропетровске, учился в Высшем инженерно-морском училище в Одессе, а его дедушка был родом из Запорожской Сечи. В предисловии к каталогу выставки команда павильона посвятила проекты водоплавающих музеев всем свободным художникам Украины.

Скепсис по поводу реализуемости объектов авторы не принимают. «В том, что касается архитектурной части, оба проекта полностью готовы к реализации. Да и с технологической точки зрения никаких препятствий нет. Все это можно сделать», - убежден Алексей Козырь. «К тому же принцип «кувырка», который совершает «Музей современного искусства», уже отработан океанологами на небольшом канадском исследовательском корабле», - добавляет Александр.

« В то, что моя субмарина (проект «Cубтициано», 53-я Биеннале современного искусства в Венеции, 2009) всплывет на Гранд-канале тоже не многие верили, а она всплыла. И восьмиметровые акриловые колонны, наполненные водой с курсирующими вверх-вниз «субмобилями» (инсталляция «Дыхание океана» на «ЭКСПО» в Лиссабоне, 1998), когда-то казались чем-то невероятным. Мне удается воплощать в жизнь все замыслы», - говорит художник. Когда именно к Парку Горького причалит необычное судно-музей, на глазах меняющее очертания, пока неизвестно. Для начала в скором времени в Москву приедет эта выставка - в декабре ее планируют показать в Музее архитектуры имени А.В. Щусева. В Венеции, в рамках Биеннале, экспозиция открыта до 25 ноября.

Сайт Мастерской Алексея Козыря: www.ak-p.ru

Сайт Александра Пономарева: www.ponomarev-art.com

Сайт Венецианской биеннале архитектуры: www.labiennale.org

Неоднократно доводилось слышать: Венецианская биеннале – это политика. Странам-участницам «Золотых Львов» здесь дают не столько за выдающиеся экспозиции в национальных павильонах, сколько в знак поддержки по каким-то политическим мотивам или в качестве стимула, поощряющего недавно присоединившихся продолжать выставляться. Поэтому у Бахрейна или Польши, лауреатов прошлых архитектурных сессий, априори шансов было больше, чем у постоянных крупных игроков вроде США, Великобритании, Германии, Франции. На этот раз выбор жюри одновременно и подтверждает, и опровергает бытующее мнение.

Япония, безусловно, относится к «столпам» Биеннале. Собственным павильоном на территории Джардини она обзавелась еще в середине 1950-х годов, и делала здесь выставки, которые пользовались успехом у публики хотя бы потому, что Страна восходящего солнца и ее своеобразная архитектурная мысль – это всегда интересно. Если сам павильон долго не получал первых премий, то причастные к нему в разные годы мастера – Кадзуо Седзима, Дзунья Исигами – в других номинациях их получали. И у заслуженного Тойо Ито, учителя Кадзуо Седзимы, куратора нынешней победоносной выставки, тоже  был до того «Золотой Лев» -  присудили в 2002 году за общий вклад в профессию, как сейчас Алвару Сизе.

Экспозиция, которую Ито в этом году сделал в национальном павильоне, формой презентации не выделялась. Панорамные фото во всю стену - как у Германии и Швейцарии. Рукодельные макеты из деревянных брусочков, веточек и прочих подручных материалов - как у Финляндии и ее североевропейских соседей. Словом, страна высоких технологий показала тот самый лоу-тек и хэнд-мейд, от которого Россия, готовясь к нынешней выставке, намеренно отказалась.  

Победу Японии обеспечило в первую очередь содержание проекта. Выставка «Архитектура. Возможно здесь? Дом-для-всех» (Architecture. Possible here? Home-for-All) посвящена людям, потерявшим жилье из-за цунами 2011 года. Пейзажи на стенах – фотографии Наойи Хатакеямы (Naoya Hatakeyama), сделанные на месте стертого волной с лица земли портового города Рикузентаката, где проживало 26 тысяч человек. Модели сооружений, расставленные на пеньках-подставочках, - результаты работы, проделанной группой архитекторов - Кумико Инуи (Kumiko Inui), Cоу Фудзимото (Sou Fujimoto) и Акихиса Хирата (Akihisa Hirata) - под руководством Тойо Ито и при поддержке Фонда Японии.

Встретившись в октябре 2011 года, они начали серию исследований: выезжали на место бедствия, общались с пострадавшими, живущими во временных сооружениях в лагерях социальной помощи. Вопросы, которые участники проекта ставили перед собой: нужна ли вообще архитектура людям, пережившим катастрофу, как и чем она может помочь им? Речь не шла о постройках первой необходимости, имелась в виду некая знаковая архитектура. Что можно построить на опустошенной цунами земле, чтобы выразить дух места и его сложные обстоятельства? Что могло бы стать символической точкой отсчета жизни «после»?

Из разговоров с жителями постепенно выяснилось, что им не хватает организованного пространства, где можно было бы встречаться с родственниками, друзьями, знакомыми, оказавшимися в разных временных пристанищах. Места памяти о разрушенном городе и места умиротворения. Подходящую площадку архитекторы нашли на холме, откуда открываются виды на океан и долину Рикузентакаты. Появилась идея задействовать в строительстве стволы деревьев, выкорчеванных стихией. Из разных вариантов, предложенных архитекторами, для реализации выбрали структуру с крытыми и открытыми платформами-террасами, связанными на разных уровнях лестницами. В павильоне на Биеннале, чтобы передать ощущение от придуманного сооружения, Тойо Ито расставил такие же стволы-столбы.

Конечно, «Золотой Лев», присужденный Японии, - символ поддержки и сочувствия мирового сообщества пострадавшей стране. Можно сказать, что решение жюри во многом обусловлено, если не политическими, то общечеловеческими соображениями. Но причина успеха и в том, что Япония со своим проектом стопроцентно попала в русло размышлений об архитектуре, заданное  куратором Биеннале Дэвидом Чипперфильдом в его проекте Сommon Ground, подразумевающем не только «общую землю», но и общий бэкграунд, общие интересы, точки пересечения и все, что может быть общим в архитектурном процессе.  В центре внимания многих участников оказались малобюджетные, социальные, направленные на реабилитацию и реорганизацию проблемных территорий и экономию ресурсов проекты. На пресс-конференции Чипперфильд подчеркнул, что эта Биеннале не столько про последствия экономического кризиса, сколько про проблемы самоидентификации архитекторов и их осознание своей роли в меняющемся мире. Поэтому японцы с их рефлексией (быть или не быть, и если быть, то как?) попали в самую точку. Если и мог с ними кто-то конкурировать из тройки «специально упомянутых» (Польша, Россия, США), то не Россия, а скорее США с историей  о различных инициативах по улучшению качества жизни и городской среды, предпринятых архитекторами, дизайнерами и простыми гражданами (проект «Спонтанные интервенции»).

Россия в общий тренд не попала (дорогая электронно-орнаментальная экспозиция, дорогой проект «Сколково», дорогие звезды архитектуры, привлеченные к работе над ним). Зато попала на первые полосы венецианских газет, писавших о Биеннале, и во многие другие зарубежные СМИ. Команда отечественного павильона, о чем мы уже рассказывали, представила настолько запоминающуюся и ни на что не похожую выставку, что, кажется, получила свою особую Премию в том числе за выпадение из общего ряда. Григорий Ревзин на презентации российского проекта, прошедшей недавно на «Стрелке», сообщил, что это был пик, на котором он хотел бы оставить должность комиссара павильона.

Стоит ли России дальше пытаться улавливать мировые тренды, как-то встраиваться в мейнстрим, выставляясь в Венеции?  Здесь этого от нас, похоже, давно не ждут - привыкли, что русские все равно «поперек». Когда все про этику – Россия про эстетику, все про редукцию и реорганизацию имеющегося, Россия – про расширение и стройку века, все про хай-тек – мы про хэнд-мейд и наоборот, и так далее, поэтому темы и впредь можно выбирать, ориентируясь только на то, что самим представляется в данный момент актуальным. Большим вызовом для следующей команды, которая примет вахту в российском павильоне на Венецианской биеннале архитектуры, будет заданная в этом году планка художественного и технологического качества экспозиции.

Обладателя одного из «Золотых львов» Совет Биеннале Архитектуры по традиции называет заранее. Эту Премию обычно вручают кому-то из больших мастеров в знак признания профессиональных достижений и ценности вклада в архитектуру.

В этот раз награда досталась Алвару Сизе Виейре. Объясняя свой выбор в официальном релизе, Совет (во главе с председателем Паоло Бараттой и куратором Дэвидом Чипперфильдом) подчеркнул редкие для современного мира качества выдающегося португальского архитектора: «Еще со времен своих ранних работ вроде ресторана «Боа Нова» или бассейнов в Леса де Палмейра Алвару Сиза занял уникальную, парадоксальную позицию на архитектурном небосклоне. Он проектировал и проектирует на высшем уровне, не заботясь при этом о поощрениях и промоушене, ставших основой механизма современной архитектуры. Его нет в первых рядах, он словно бы движется в обратном направлении, не боясь сложных философских и практических вопросов, которые он привык ставить перед собой сам».

Иными словами, «Золотого льва» Алвару Сизе присудили за то, что он на протяжении всей своей жизни не ждал одобрения профессионального сообщества, не увлекался погоней за материальными благами, а просто делал свое дело, не изменяя себе. И это принесло ему в конечном итоге славу, уважение коллег и профессорское звание.

Известно, что решение стать архитектором Сиза принял в возрасте 14 лет. Однажды Сиза-старший поехал по делам в Барселону и взял с собой сына, где тот увидел собор Святого семейства Гауди и понял, чем хочет заниматься в жизни (до этого мечтал о карьере оперного певца). Критики считают Сизу «экспрессионистом» от модернизма и в качестве его вдохновителей перечисляют Ле Корбюзье, Алвара Аалто и Оскара Нимейера. Но сказать, что он подражает кому-то из них, нельзя. Экспериментируя с геометрической формой, Сиза проектирует земные, крепко сидящие на фундаменте здания. Их часто характеризуют как «суровые» или брутальные. В творчестве этого мастера легкость (не легковесность!) художественного образа обычно сочетается с весомостью воплощения. Среди его построек - Музей современного искусства в Галисии, Культурный центр фонда Ибере Камаргу для Бразилии, павильон «Аньянг» в Корее, павильон Португалии на Expo-98.

К современному архитектурному процессу Сиза относится с некоторым скепсисом. «Сегодня появляется слишком много зданий - cказал он в одном из своих интервью. - Архитектура требует страсти, а она превратилась в вид бизнеса. Некоторые люди делают карьеру следующим образом: объясняют архитектору – что он может делать, а что нет».

За свою карьеру 79-летний мастер удостоился всех престижных архитектурных наград: премии Миса ван дер Роэ (1988), медали Алвара Аалто (1988), премии Притцкера (1992), Золотой медали Британского королевского института архитектуры (2009). А теперь к ним присоединился «Золотой лев».
Но при всей своей известности Сиза остается простым человеком. Рожденный в большой католической семье, он, кажется, равнодушен к комфорту: студенты университета Порту, которым он преподает, говорят, что профессор передвигается по городу на трамвае…

Официальный сайт архитектурного бюро Алвара Сизы: alvarosizavieira.com

За несколько недель до Биеннале на встрече с журналистами комиссар павильона Григорий Ревзин, кураторы Сергей Чобан и Сергей Кузнецов (бюро SPEECH) пообещали экспозицию, какой у России еще не было. Выбранная тема – государственный проект Инновационного Центра «Сколково» – подразумевала демонстрацию состоятельности страны, ее технологической и архитектурной конкурентоспособности. Со слов спикеров было не очень ясно, в какой форме будут представлены архитектурные концепции, разработанные для иннограда международной командой известных архитекторов. Говорилось о некой зрелищной орнаментально-световой инсталляции и новых информационных медиа. Особенно заинтриговали слова Сергея Чобана: «Войдя в залы, с первого взгляда о «Сколково» вы вообще ничего не поймете».

27 августа павильон России был официально открыт, и перед публикой предстала выставка действительно необычного формата. Она состоит из двух пространственно независимых, но связанных по смыслу частей. В цокольном этаже развернута экспозиция i-land, посвященная 37 советским наукоградам, построенным в сталинские и хрущевские времена. Многие из них до 1990-х годов в силу военной специфики разработок были засекречены, что навело кураторов на мысль обыграть экспозицию в духе «бондианы».

Черные стены в двух залах прорезаны россыпью светящихся кружочков. В самых больших отверстиях на уровне глаз – фотографии наукоградов. За счет зеркального пола пространство выглядит бездонным, и кажется, что ты наблюдаешь за городами не то из космоса, не то из какой-то фантастической шпионской комнаты. А там - за линзами-иллюминаторами - что-то происходит в лабораториях, идут тренировки космонавтов, дымят предприятия. На улицах стоят своеобразные памятники – баллистические ракеты, «Катюши». Застройка в этих городах была в основном типовой, панельной, архитектура - анонимной. Где-то в центре разбит парк, но границы при этом могут быть обозначены колючей проволокой или открытыми трубами теплотрассы.

В общем, не очень уютной, судя по фотографиям, была среда, в которой трудились «гениальные невидимки», как назвал советских ученых, работавших в закрытых институтах, Роберт Рождественский. Его стихотворение «Людям, чьих фамилий я не знаю» процитировал в интервью archplatforma.ru Сергей Чобан. «Главное, в чем я вижу преемственность между существующими городами и будущим, - научная культура страны, ее интеллектуальные ресурсы. Но если раньше ученые были оторваны от общества, их имен никто не знал, то сейчас все должно быть по-другому. Для жизни и работы инноваторов в Сколкове планируется создать комфортную, экологичную, способствующую коммуникации среду, и во второй части экспозиции - i-city - мы постарались передать разницу между прошлым и будущим», - пояснил куратор.

Чтобы почувствовать разницу, нужно было подняться на второй этаж и очутиться… в анфиладе трех абсолютно пустых залов, тотально покрытых орнаментом из квадратиков QR-кодов. Они без конца повторялись в перфорации металлических панелей на стенах и потолках и в рисунке отшлифованных до зеркального блеска полов. Центральный зал при этом превратился в полусферу-купол с окулюсом. Вместе с постоянно меняющейся подсветкой, бликами и отражениями все это производило сильный, слегка психоделического свойства эффект.

QR-код -выразительный знак информационной эпохи выступил здесь не только декором, созвучным идее инновационного города. В ажурные квадратики, которые то загорались, то гасли на стенах все вместе и поочередно, был зашит огромный объем информации об архитектуре «Сколково» - от генерального плана до транспортной инфраструктуры, от имиджевых объектов Седзимы, Чипперфильда, Колхаса до жилых домов, придуманных победителями конкурса на кварталы «Технопарка». Для считывания кодов (программное обеспечение разработала российская компания TreeLev ) на входе выдавались планшетники: наводишь на светящуюся штриховку – на экране открывается 3D-картинка или видео.

Интрига в том, что QR-коды с разными проектами сменяются каждые 30 секунд, по их абстрактному рисунку невозможно понять, какую презентацию удастся «поймать». Осмотр экспозиции, таким образом, превращается в игру, виртуальный паззл. Вряд ли кто-то из посетителей выставки просмотрел все 35 презентаций, однако, весь контент можно было унести с собой в виде значка с QR-кодом, ведущим на сайт, где можно подробно ознакомиться со всеми проектами.

В реальности структура будущего иннограда сама еще подобна «паззлу» со многими неясными деталями. Не очень понятно функциональное наполнение некоторых эффектных объектов западных звезд, сроки и задания будущих конкурсов, очередность строительства (кроме того, что этой осенью должен быть открыт объект «Гиперкуб» по проекту бюро BERNASKONI, а к саммиту G8 в 2014 году - построены кварталы, в которых разместятся его участники), поэтому такая мозаичность подачи, на наш взгляд, в каком-то смысле отвечает актуальному состоянию проекта. Экспозиция i-city скорее явила обобщенный образ-символ высокотехнологичного мира, в котором люди новым способом взаимодействуют с информацией. Примечательно - то, в какую «упаковку» оказалось завернутой информация о суперсовременной архитектуре.

Разница между научными центрами прошлого и городом будущего, о которой говорил Сергей Чобан, передавалась через контрастное восприятие пространств: «Внизу, в темноте, посетители разобщены, рассматривают фотографии наукоградов, стоя друг к другу спинами. Архитектура верхней части экспозиции интерактивна, располагает к общению, обмену впечатлениями. Купол работает как мощная объединяющая форма».

Купольная конструкция, регламентированная орнаментом-сеткой, сама по себе служит QR-кодом для культурной памяти. Первым делом на поверхность, конечно, всплывает ассоциация с Пантеоном -  oculus, квадратики кодов, отлично подменяющие собой классические кессоны, пропорции пространства. Что может означать классицистическая оболочка для зашитых в нее изображений современной архитектуры? Символический пропуск во вневременность или приобретение статуса «иконы» своего времени? Виртуальное избавление от риска морального устаревания к моменту реализации? Классицистическое начало в данном случае прочитывается и как символ ясного, рационального мышления, свойственного технократическому обществу.

Кроме того, купол, интегрировавший стены и потолок, по форме приближается к полусфере, которая в свою очередь, благодаря игре света и отражений на зеркальном полу, с определенных точек иллюзорно превращается в сетчатый шар. Шар – любимая форма мастеров бумажной архитектуры со времен Булле и Леду. Вспомним, что к теме сферы бюро Speech однажды уже обращалось - в инсталляции «Глаз архитектора» (ее, кстати, реализовала та же компания Tatlos, что выполнила панели со световой начинкой для i-city).

Еще одна любопытная, самая близкая по времени и географии аналогия напомнила о себе, оказавшись по иронии судьбы совсем рядом - здесь же на Биеннале. В павильоне Англии молодые архитекторы выставили как источник своего вдохновения альбом с графикой Александра Бродского и Ильи Уткина. Там есть работа «Музей исчезнувших домов» - помещение, расчерченное сеткой ниш, в которых размещены модели древних заний. Еще есть «Мост» - странный купол в расщелине, изнутри тоже испещренный изображениями элементов классицистической архитектуры.

Впрочем, пространство i-city можно было трактовать как музейное, и не ходя такими окольными путями. Однако пересечение получилось интересное: у Бродского с Уткиным - утопический музей архитектуры, которой уже нет (или и не было вовсе), а здесь - готовый, реальный музей архитектуры, которой еще нет ( но, наверное, будет). Важно, что этот музей может быть перевезен и собран в другом месте, в том же «Сколково», и контент его способен обновляться вместе с развитием проекта.

В заключение скажем, что выставка получилась не только богатой на значения и прочтения, но завораживающе красивой по сценографии. Несколько отвлеченный, математический характер этой красоты компенсировался живым, интерактивным началом. Его «считало» международное жюри Биеннале и вручило павильону России особую премию (special mention), отметив «диалектический подход к прошлому, настоящему и будущему страны», а также мистериальность пространства и увлекшую зрителей «игру в цифровой шпионаж».

На открытии павильона России (фото Елены Петуховой)

Полный фоторепортаж можно посмотреть здесь

На прошлой неделе комиссар российского павильона Григорий Ревзин и кураторы экспозиции Сергей Чобан и Сергей Кузнецов (SPEECH Чобан & Кузнецов) представили концепцию выставки, инсталляция которой завершается в данный момент в щусевском здании на территории Джардини. Биеннале начнется 27 августа, но кураторы спешили закончить все работы по монтажу к сегодняшнему дню, учитывая, что август в Италии – сезон отпусков, и все выставочные службы работают в соответствующем неспешном режиме.

Мы уже писали о том, что Россия выступит на грядущей Биеннале с проектом ИЦ «Сколково». Фонд Центра в свое время направил запрос в Министерство культуры. Поскольку сейчас проектирование и строительство иннограда, как ни крути – самое масштабное и значимое архитектурное событие в нашей стране, возражений, похоже, ни у кого не возникло. Во-первых, города у нас сейчас строят редко. Во-вторых, в этом проекте задействованы и крупнейшие фигуры зарубежной архитектуры, в том числе несколько притцкеровских лауреатов, и опытнейшие российские мастера. Новый город также выступает генератором развития молодой российской архитектуры, что видно, например, по результатам конкурса на проектирование жилых кварталов района «Технопарк». Кураторы, одновременно руководящие партнеры бюро SPEECH Чобан & Кузнецов, являясь генеральными проектировщиками одного из районов, очень хорошо знают проект изнутри, как и Григорий Ревзин, член градостроительного совета «Сколково». Кроме всего прочего, проект безупречно соответствует теме Сommon Ground (общая земля, точки пересечения), выдвинутой главным куратором Биеннале Дэвидом Чипперфильдом.

По словам Сергея Чобана, павильон России, возведенный в 1913 году А. В. Щусевым, отличается сложной пространственной структурой, интегрировать в которую современную эскпозицию – настоящая головоломка. Это миниатюрный классический музей, снаружи позаимствоваший некоторые черты древнерусских теремов, имеющий два не связанных между собой этажа и зальную систему. Первый этаж – темный невысокий зал, второй – анфилада из трех помещений с верхним светом и десятиметровыми потолками. Подобного в Джардини больше нет.

Однако, способ увязать презентацию города хай-тека с консервативным музейным пространством был найден. В нижнем зале будут показаны сорок лет истории советских наукоградов. «Это базис, без которого невозможно понять, насколько инновативен Центр «Сколково» и по качеству жизни, и по качеству изобретений, - рассказывает Григорий Ревзин, собиравший материалы для этой части выставки. - Прежние научные поселения были закрыты и оторваны от жизни страны. Сколково в отличие от них открыт и обращен к обществу».

На градостроительном уровне новый кластер характеризует мозаичность, разноплановость. В районах разная этажность застройки, разнятся масштабы зданий и урбанистического ландшафта в целом. В залах второго этажа кураторы с помощью впечатляющих орнаментальных конструкций и световой режиссуры постараются передать ощущения, которые будут испытывать люди в такой диверсифицированной среде. Конкретная же проектная информация – о мастер-планах, о конкурсах, о ключевых постройках  – будет представлена вторым слоем посредством неких электронных медиа. Кроме того, посетители смогут получить доступ к ней на своих планшетах и телефонах.

«Мы разрабатывали эту выставку как инструмент на грани архитектуры и технологий, который может работать в целях популяризации Сколково сколь угодно долго в любой точке мира и нести огромный объем постоянно обновляющейся информации», - говорит Сергей Кузнецов. Отвечая на новые этапы развития сколковского проекта, выставка будет меняться уже в ходе самой Венецианской Биеннале, которая продлится до 25 ноября.

Организаторы подчеркивают, что такой технологичной и эффектной экспозиции у России еще не было, и ожидают, что она получит большой резонанс.

27 декабря 2011 года совет Венецианской биеннале назначил директором архитектурной секции Дэвида Чипперфильда и возложил на него ответственность за проведение 13-й Международной выставки, которая пройдет с 29 августа по 25 ноября 2012 года. Выступая на пресс-конференции, новоявленный куратор сказал, что выставка «должна доказать существование богатой культуры архитектурной практики и проектирования». Таким образом, устроители заявили о своем стремлении вернуть биеннале в более жесткие профессиональные рамки.

Начиная с 2000 года директорами преимущественно избирали теоретиков, историков архитектуры, известных критиков, соответственно концепция и экспозиция становились все более философски-абстрактными, и все менее практичными, снижая тем самым профессиональную ценность события. На 9-й выставке историк архитектуры Курт Форстер дал обзор основных течений в современной архитектуре, а в дальнейшем, как справедливо отметил Григорий Ревзин в своей статье «Малая земля – общая земля» (Газета «Коммерсантъ» 26.01.12), событие последовательно приближалось к биеннале художественным, когда экспозиция в основном состоит из инсталляций и перформансов, а архитектура оказывается где-то рядом. Собственно фраза «где-то рядом» (Out There) - это слоган выставки 2008 года, прошедшей под руководством критика Аарона Бецки. Возможно, интересная с точки зрения развития современного искусства, выставка Бецки, по мнению многих критиков, продемонстрировала ориентацию на богемную тусовку, чем нанесла значительный ущерб репутации Венецианской архитектурной биеннале. Ведь на этом форуме не только определяются основные тенденции в градостроительстве, архитектурном стиле и дизайне на ближайшие несколько лет, но инвесторы, девелоперы решают вопросы миллиардных вложений в реализуемые или планируемые проекты. И чем более экспозиция уходила в область отвлеченных размышлений, тем меньший она вызывала интерес среди профессионалов и, следовательно, становилась менее актуальной. Явный кризис 2008 года заставил Совет пересмотреть свою политику.

В заключительном слове на встрече с журналистами 27 декабря 2011 года президент биеннале Паоло Баратта заявил, что «назначение в 2010 году директором Кадзуо Седзимы было поворотным моментом – выставка вернулась в руки профессиональных архитекторов, и ожидается, что  Дэвид Чипперфильд продолжит этот курс». Но вопрос – какой курс он должен продолжить?  Кураторскую экспозицию Седзимы только ленивый не обвинял во внеархитектурности. Главная интрига 13-й биеннале состоит  в том, удастся ли новому руководителю преодолеть тенденцию последнего десятилетия.
Авторитет Дэвида Чипперфильда  и у профессионалов, и у широкой публики в настоящий момент очень высок, его карьера находится на пике: в 2009-10 годах он получил целый ряд премий и званий, в 2011 году ему была вручена самая престижная награда Европы в области архитектуры – премия Миса ван дер Роэ. Поэтому назначение его директором 13-й Международной архитектурной выставки в Венеции – закономерно.

Однако, вопреки ожиданиям большей определенности темы и концепции биеннале, название «Common Ground» (общая земля, в пер. см. общий язык), озвученное на встрече 17 января с представителями стран участниц, осталось традиционно расплывчатым. Чипперфильд не повел жесткую политику, а лишь выразил надежду, что выставка поможет найти участникам общий язык в размышлениях об интеллектуальных и физических территориях, организуемых архитектурой. Правда уточнил, что термин «Common Ground» также подразумевает землю между зданиями, собственно то, что и является городским пространством. И высказал пожелание, чтобы проекты, представленные на биеннале дали основание для серьезного размышления о пространстве создаваемом зданиями, об участии архитектуры в создании политических, социальных и общественных зон в городской среде. Таким образом, выставка 2012 года продолжит развивать тему «Идентичности архитектуры и города», поднятую все тем же Чипперфильдом, когда он был куратором британского павильона в 2006 году.

Экспозиция, которую готовит Россия для 13-й архитектурной выставки в Венеции, удачно коррелирует с пожеланиями Чипперфильда. Григорий Ревзин, являющийся комиссаром российского павильона, сообщил, что наша страна представит проект Инновационного центра «Сколково». В данном случае совещательные функции комиссара были сведены к минимуму, так как решение было принято Министерством культуры и «спущено» сверху. Ревзин только выдвинул в качестве куратора  кандидатуру Сергея Чобана: «Сергей Чобан уже был одним из кураторов в 2010 году, поэтому он хорошо знает пространство павильона и условия, а также он сам участвовал в проектировании «Сколково». Внимание посетителей и участников выставки к российскому павильону может добавить тот факт, что Чипперфильд был отчасти вовлечен в создание наукограда нового поколения, он разработал для Сколково проект комплекса Сбербанка.
Сама же выставка обещает быть более представительной, чем предыдущие: заявлена 41 страна-участница, из них впервые выступят Косово, Кувейт и Перу.

Ирина Коробьина, директор Музея архитектуры им. А.В. Щусева:


  « Я верю в Дэвида Чипперфильда. Действительно радует, что директором Венецианской биеннале вновь стал архитектор - не теоретик, а практик. Это не отменяет его глубокого понимания архитектурных традиций, но главное, что он профессионал, за которым много реализаций и реализаций умных. Впервые я столкнулась с ним, будучи в жюри конкурса по реконструкции Новой Голландии в Петербурге. Когда остальные участники предлагали свои варианты концепции проекта, Чипперфильд и его бюро показали ролик, который представлял, с кем он работает, какие у него есть возможности для реализации и для привлечения к этому проекту международной культурной элиты. Тогда казалось, что Чипперфильд подошел не серьезно, представив вместо идеи проекта свои связи. Однако сегодня, наблюдая его последние постройки в Германии, Великобритании и то, как он вел проектирование реконструкции театра в Перми, я понимаю всю необходимость встраивания значимых проектов в мировой культурный контекст. Чипперфильд в своей профессиональной деятельности исходит из собственных возможностей и местных условий, а не создает утопии. Думаю, это очень важно и для венецианской биеннале. Участие круга знаменитых героев мира архитектуры, с которыми дружит и сотрудничает Чипперфильд, в выставке, которую, как было заявлено, он планирует выстроить в форме диалога известных и молодых мастеров, придаст ей глубину и значительность»


Официальный сайт венецианской биеннале: www.labiennale.org