TAG: Дмитрий Ликин

Анатомия современного театра

24.03.15

15:30

Категории: | Архитектура | Общественные здания

Архитектурное преобразование Драматургического театра им. К.С. Станиславского в «Электротеатр Станиславский» еще продолжается, впереди вторая очередь — обустройство двора и малой сцены. Однако пространства, уже представленные публике и журналистам, позволяют говорить об этой работе бюро Wowhaus как об одном из самых новаторских и интересных проектов реконструкции объектов культуры, осуществленных в Москве за последнее время.

Здания театра, выходящие на Тверскую (адрес: Тверская, 23)

ОРИЕНТИРЫ Театры, кинотеатры и другие площадки культурных коммуникаций, городские общественные пространства и интеграция новых функций в памятники архитектуры — бюро Wowhaus отличает широкий, но четко артикулированный круг профессиональных интересов. Работа над «Электротеатром» знаменательна тем, что в ней сошлись главные направления, которые команда во главе с Олегом Шапиро и Дмитрием Ликиным развивает на протяжении нескольких лет. Однако по комплексу исходных данных и поставленных задач этому проекту в их практике можно присвоить высшую категорию сложности. Режиссер Борис Юхананов, выигравший конкурс на художественное руководство, видит «Электротеатр» в авангарде центров мировой режиссуры. Олег Шапиро и Дмитрий Ликин, получив от фонда театра приглашение к проектированию, отправились исследовать зарубежный опыт и определили для себя соответствующие архитектурные ориентиры. Среди них — «ФабрикА» (Fabrik' Théâtre) в Авиньоне – огромный комплекс, где сценическое пространство может быть устроено в разных помещениях и двориках, и зрителю открыты траектории передвижения актеров. Впечатлил архитекторов Концертный зал (радио-холл) в Копенгагене Жана Нувеля, но больше всего — Национальный оперный театр по проекту Snøhetta в Осло, с его обзорными внешними террасами и внутренними кафе, притягивающими публику и вне спектаклей. Все это, однако, примеры новых, построенных уже с учетом современных требований объектов.

ИСХОДНЫЕ ДАННЫЕ Вызов «Электротеатра» заключался в том, что передовую «театральную машину» нужно было развернуть в центре Москвы, в нескольких исторических зданиях разного времени, конфигурации и степени сохранности. При этом основное здание, выходящее на Тверскую улицу — памятник архитектуры, построенный в 1845 году как доходный дом, в 1915 переделанный в кинотеатр (по-старому — электротеатр) «Арсъ» с меблированными комнатами. С 1921 года в нем размещались разные театры, в 30-е обосновалась студия, затем театр Станиславского, занявший со временем вплотную примыкающее соседнее здание и хозяйственные постройки во дворе. В советское время интерьеры неоднократно ремонтировали, особо не церемонясь с дореволюционным декором. И сейчас, наряду с проектом реконструкции, требовалось разработать проект реставрации для элементов XIX – начала XX веков, признанных предметом охраны.

Из фойе первого этажа две лестницы, отделанные медными панелями, ведут в гардероб.

Вид на кафе из фойе первого этажа.

Гардероб в подвале

Проектировочные решения в ходе работы приходилось менять в связи с «сюрпризами», которые подбрасывали исторические здания. У архитекторов, например, не было информации о кессонированных потолках на первом этаже, их обнаружили, когда оттуда съехали арендаторы-рестораны. Много времени ушло на укрепление фундаментов и замену гнилых деревянных перекрытий, в аварийном состоянии находились конструкции большого зала. Стоял вопрос, можно ли использовать подвал, где следовало демонтировать гигантские швеллерные конструкции, установленные во время передвижения здания, когда в 1935 году расширяли Тверскую. Плюс – несовпадение уровней главных корпусов, не слишком приспособленный к театральным нуждам зал на втором этаже, и открытые отопительные системы во дворе.

Аварийное состояние несущих конструкций потребовало частичной замены перекрытий, усиления потолка и пола зала.

А «Электротеатру», помимо высокотехнологичного пространства главного зала, нужны были шесть репетиционных, малый зал, гримерные, студии звуко- и видеозаписи, столярный и пошивочный цеха для декораций и костюмов — в одной только трилогии «Синяя птица», которая идет в этом сезоне, их 400! «Перед нами стояла задача все это логично разместить и связать между собой, компенсировав технические неудобства», – говорит Олег Шапиро. Так между разными уровнями появились переходы, по которым актеры из гримерных могут быстро попасть в комнату ожидания выхода на сцену. Прачечная и костюмерная, расположенные на разных этажах, теперь связаны лифтами. Холодный сарайчик, где хранили декорации, превратили в полноценный производственных цех и оснастили подъемником, который доставляет оборудование наверх, к залу.

АБСОЛЮТНЫЙ ТРАНСФОРМЕР Зал — особая гордость обновленного театра. На его счет у Бориса Юхананова была предельно ясная установка: сделать абсолютный трансформер, способный воплотить самый фантастический замысел любого режиссера. Зал устроен так, что в нем нет кулис и сцены в традиционном понимании, элементы сценографии могут появиться в любой точке, как и зрительские места.

Главный зал общей площадью 424 кв. метров вмещает 300 зрителей

Вместо фиксированных ярусов — сиденья, быстро монтирующиеся в различной конфигурации. Их может и не быть вовсе, некоторые постановки предполагают, что зрители рассядутся на застеленном войлоком полу, непосредственно в центре действия. Авангардисты придумали, что театральная машина не должна скрывать своего устройства, и в этом смысле авторы «Электротеатра» следовали принципам театрального конструктивизма. Полностью на виду технический потолок – черная решетка с множеством узлов для новейшего светового, звукового и проекционного оборудования.

Класс акустической системы позволяет давать даже оперные постановки.

120 лебедок осуществляют его перемещение и смену декораций. Нестандартная организация пространства была чревата эффектом порхающего эха и требовала специальных приемов шумопоглощения. Его обеспечили особые панели, выполненные в микроцементе. Они зигзагом, под рассчитанными углами, крепятся к такой же, как под потолком, металлической структуре, опоясывающей стены. Одни панели отражают звук, другие поглощают. Их можно скрыть, опустив рулонные шторы, и зал превратится в сплошную черную комнату.

Алый балкон с мощными деревянными перилами — предмет охраны и дань истории.

Развивая представления режиссера о гибком сценическом пространстве, архитекторы предложили сделать весь театр максимально проницаемым и трансформирующимся, создать систему сценических площадок для действий различного масштаба и характера. Сдвигающиеся перегородки открывают карман (у старого зала его не было), который может быть как техническим помещением, так и продолжением большой сцены или общественного пространства верхнего фойе. Перформанс можно развернуть уже в фойе первого этажа, откуда вниз, в подвал, убрали гардероб, и где разместили кафе и оборудование, позволяющее устраивать выставки, концерты, лекции, камерные постановки. Крепежные решетки пронизывают пространство фойе, как бы продолжая сетку, которой расчерчен зал.

Когда спрячут теплотрассу, из фойе можно будет выйти во внутренний двор, окруженный галереями, к малой сцене. Она тоже трансформер. Раздвижной фасад позволит наблюдать представление со двора или с галерей, которые в свою очередь также могут стать местом действия.

Малая сцена — полноценный театр площадью 400 кв. метров внутри театрального комплекса, с собственным фойе и артистическим буфетом.

Малый зал устроен по такому же принципу, как и большой: сцена и места для зрителей — в любой точке.

Тетральный двор может стать местом проведения городских мероприятий

АНАТОМИЯ ТЕАТРА Отдельная тема в этом проекте — специфика реконструкции. Инсталляции технологичных, мобильных структур (металлические решетки), привнесение новых отделочных материалов (обшивка медью лестниц и зоны гардероба), обнажение кирпичной кладки и стержней опор в фойе — по соседству с потолочной лепниной, классическими колоннами, лестничной балюстрадой — сообщают пространству острый, ультрасовременный характер и провоцируют ассоциации с модным стилем «лофт». Однако, авторы уточняют, что не стремились придать интерьеру техницистский, а-ля индустриальный дух, и острота идет не от дерзкой полемики нового со старым. «Мы стремились к «дизайну без дизайна», к тому, чтобы новые детали не перетягивали на себя внимание», — объясняет Михаил Козлов, ведущий архитектор проекта.

Внимательный глаз увидит, что главные герои здесь — аутентичные, сохраненные элементы рубежа XIX-XX веков, они подчеркнуты и взяты за отправные точки для новых решений. Например, в рифму к аркам отреставрированного фасада нарисованы арочные проемы в новой стене, отделяющей входную, информационную зону от фойе.

В фойе с эффектно подсвеченным кессонированным потолком над зоной кафе перекликаются черные псевдо-кессоны экспопространства.

В верхнем фойе кессоны старинного потолка также обведены деликатным световым «каркасом», акцентирующем внимание на лепных розетках.

В зрительном зале самая яркая и пластически насыщенная деталь — исторический балкон. В современном театре без балкона вообще можно обойтись, но здесь его не просто сохранили, а на контрасте с лаконичным цветовым и геометрическим решением сделали опознавательным знаком этого универсального зала.

Такой «дизайн без дизайна» в контексте реконструкции памятника архитектуры, да и в целом, и есть самый настоящий дизайн — тот что про минимум средств и максимум эффекта.

Пространство парадной лестницы служит дополнительной сценической площадкой. На ступенях могут разместиться зрители, за балюстрадой наверху — актеры или музыканты.

Другой лейтмотив реконструкции — очищение исторической основы здания от разновременных наслоений. «В нашей стране есть присказка, что памятник должен быть новым, образцовой считают реконструкцию, воссоздающую все, как было. Но мы не хотели выдавать новое за старое, скрывать возраст здания. Интереснее было показать, из чего все было сделано, продемонстрировать техники строительства и декора, которые сегодня уже не используются. И мы копали слой за слоем», — рассказывает Михаил Козлов.

Так, лестницу с балюстрадой раскопали до глыбы из бетона с включениями гранитной крошки. Подрядчикам пришлось потратить много времени, чтобы найти карьеры с песком такого же состава для восполнения обветшавших фрагментов.

В некоторых местах, как на краю карниза вверху, утраты специально не восполняли, чтобы очертить границы аутентичных деталей.

Поля кессонов и розетки расчистили и сознательно не стали красить под новые, только покрыли защитным лаком, чтобы подчеркнуть благородство старины, красоту естественного старения качественной архитектуры.

С ножек лестничных светильников 1930-х годов счистили краску, и теперь можно увидеть, как они были выточены из дерева.

В фойе первоначальные опоры, обшитые дранкой и материалом типа гипсокартона, обнажили до металлического стержня с чугунными клеймами и клепками.

Подобный «археологический» подход созвучен самой драматургической концепции современного театра, которую разделяет Юхананов: когда зритель видит изнанку «театральной машины», степень его включенности в действие возрастает. Реконструкция схожим образом приобщает посетителей к перипетиям истории здания, подкупает неприкрытой красотой и силой его возраста. Честность архитектуры словно выступает прологом к честной режиссуре и актерской игре.

ВЫХОД НА ГОРОДСКУЮ СЦЕНУ Конечно, бюро Wowhaus, сосредоточенное на общественных пространствах, не могло рассматривать этот объект как замкнутую оторванную от города систему. Проектирование театра началось с того же, с чего архитекторы начинают, когда приступают к работе с парками, набережными, площадями — с программирования повседневности. Здесь авторы ставили перед собой вопрос, чем пространства театра могут быть интересны жителям города, когда нет спектаклей? Поэтому особое внимание было уделено многофункциональному фойе, куда в любое время дня можно прийти посидеть в кафе или заглянуть в книжный магазинчик. Большие надежды возлагаются на выставочную деятельность, для которой предусмотрено первоклассное оборудование.

Фойе должно стать своего рода крытой площадью, свяжущей Тверскую с уютным театральным двориком-парком. В него запроектирован и отдельный вход с улицы. Архитекторы предложили свой сценарий жизни места и передали его в распоряжении администрации театра, теперь все зависит от нее. Актеры обычно воспринимают здание театра в первую очередь не как публичное пространство, а как свой дом. Однако, на пресс-конференции по случаю открытия Борис Юхананов говорил об интеграции в жизнь города с воодушевлением, о возможностях проведения фестивалей танца и стрит-арта, экспозиций не только театральной тематики. Если все сложится, как задумано, квартал «Электротеатра» может стать прецедентом для дальнейшей работы с инфраструктурой, дворами и переулками Тверской. Пока главная улица Москвы функционирует в основном как транзитная артерия, обладая, на что обращают внимание архитекторы Wowhaus, большими, невостребованными ресурсами для создания полноценной, комфортной городской среды.

Что касается служебных помещений, они отделены от общественных пространств и обустроены с учетом пожеланий актеров и других сотрудников. Здесь архитекторы и заказчики позволили себе более активный декор и дизайн, чем в открытых исторических частях зданий.

Коридор, ведущий к гримерным, украшен принтом по мотивам рисунков Бориса Юхананова к постановке «Сверлийцы».

В гримерных, оборудованных санузалами и душевыми, мебель, выполненная по специальному заказу. Цветовую гамму специально подбирали спокойную, дающую отдых глазу. А если актерскому глазу захочется за что-нибудь «зацепиться» — достаточно поднять голову вверх, к потолкам, на которых нарисованы карты звездного неба.

На двери из матового стекла — фирменный знак обновленного театра: лампочка с портретом Станиславского, излучающим сияние. Название «Электротеатр Станиславский», с одной стороны, восходит к кино-прошлому здания, с другой — символизирует энергетический заряд, который получают в театре зрители.

Костюмерный цех «Электротеатра» (400 кв. метров) — один из самых больших в Москве.

Дирекция

Остается добавить, что реконструкция театра осуществлялась на частные средства и в рекордные сроки — первая очередь заняла чуть больше года, и остается надеяться, что кризис не помешает реализации второй очереди, и театральный двор и малая сцена откроются уже этой осенью.

ДАННЫЕ О ПРОЕКТЕ

Срок проектирования: 2013–2014
Адрес: Тверская, 23; Москва, Россия
Руководители мастерской: Дмитрий Ликин, Олег Шапиро

ГАП: Эдуард Русенко
Ведущий архитектор: Михаил Козлов
Архитекторы: Мария Гулида, Виктория Кудрявцева, Ольга Лебедева, Анастасия Маслова, Дарья Мельник, Дарья Можаева,Мария Панова, Анна Прошкуратова, Анна Родионова, Ольга Рокаль, Александра Черткова
Конструктор: Сергей Белугин
ГИП: Ирина Ишунина

ФОТОГРАФИИ: Илья Иванов

Cайт бюро: www.wowhaus.ru

комментировать

СОБЫТИЯ

Арх.бюро

Все Арх.бюро

Конструкции

Все Конструкции

Ландшафтные бюро

Люди

Материалы

Организации

Производители

Салоны

События

Все События

Страны

Все Страны

Наши партнеры

Подписка на новости

НОВОСТИ

СОБЫТИЯ

КОНКУРСЫ

АРХИГРАФИКА

О проекте

Любое использование материалов сайта приветствуется при наличии активной ссылки. Будьте вежливы,
не забудьте указать источник информации (www.archplatforma.ru), оригинальное название публикации и имя автора.